Wellbeing levels have been a global concern during the COVID-19 pandemic, but there is a lack of attention to  invariance questions that allow a robust examination of wellbeing dynamics across cultures. Questions of temporal stability that are crucial for examining the impact of the pandemic on wellbeing have received even less attention. Some studies suggested that measures may not be stable after the onset of the pandemic. We examine invariance  parameters, the factorial structure and variability of wellbeing variables (life satisfaction, pandemic worries, anxiety and depression screenings) across five different cultural contexts from 2020 to 2022 (N = 4387, total observations = 13,161). A three-factor model separating life satisfaction, worry, and distress performed best in terms of model fit and parsimony. We observed scalar invariance across times and identified little variability of wellbeing measures during the pandemic, suggesting that wellbeing levels remained stable during the pandemic in each of the countries sampled. In contrast, we only identified metric invariance across countries at each time point, and found a weakening of correlations between life satisfaction and a depressive/anxious symptoms scale in lower income countries. We discuss implications of our findings for discussions of wellbeing dynamics.

За последние годы число экологических протестов в российских регионах выросло, несмотря на сужающуюся структуру политических возможностей. В Башкортостане решение Башкирской содовой компании (БСК) разработать шихан Куштау – гору, состоящую из известняка, – встретило ожесточенное сопротивление общественности. Движение в защиту Куштау оказалось успешным, несмотря на репрессивный ответ со стороны регионального правительства и его тесную патронажную связь с БСК – два условия, которые в литературе считаются неблагоприятными для протестующих. Когда экологическое недовольство успешно мобилизуется в условиях репрессивной среды и укорененных неопатримониальных практик? На основе интервью с участниками протеста, я прослеживаю два взаимосвязанных механизма успешной мобилизации. Первый механизм подчеркивает ту роль, которую играют национальные организации в поддержании экологического коллективного действия. При снижающейся роли профессиональных экологических НКО, национальная организация Башкорт предоставила зарождающемся движению опыт неформальной организации. Его руководители связали этнические обиды с экологической мобилизацией, заявив об особом значении горы для башкир. Однако этнические и соседские связи не препятствуют репрессивным мерам со стороны регионального правительства из-за ограниченного масштаба такой мобилизации. Второй механизм охватывает процессы фреймирования, способствующие расширению масштаба протеста. Чтобы привлечь новых участников и остаться в лоне неполитического активизма, активисты обратились к фреймированию протеста в терминах воспринимаемых издержек неопатримониализма, фокусируясь на неравномерном распределении природных ресурсов. Это фреймирование накладывало на главу республики бремя ответственности за то, что он продвигал интересы федерального центра и БСК, пренебрегая экологическим благополучием граждан. Активистам движения удалось привлечь новых сторонников, не подвергая себя опасности быть воспринятыми в качестве радикалов, нацеленных на режимное измерение. Так, неформальные организации, имеющие достаточный уровень координации, и резонирующее фреймирование, апеллирующее к более широкому опыту граждан, могут привлечь в экологический протест новых участников при неблагоприятных условиях.

Экологическое движение в России является одной из наиболее институционализированных форм коллективного действия: появившись и набрав силу в советский период, оно пережило трансформации 1990х гг. и изменения 2000–2010х гг. Статья представляет результаты исследования кросс-­региональной вариации коллективных действий в защиту окружающей среды. Основываясь на трех массивах данных, авторы прослеживают эволюцию экопротестов за 15 лет (2007–2021), отражающую из менение структуры политических возможностей. Представлена типология регионов по степени интенсивности и устойчивости экологических протестов. Интенсивность протестов увеличивается, несмотря на сужающуюся структуру политических возможностей, однако экологическая протестная активность распределена неравномерно. Предложенная типология позволяет описать существующую вариацию и задать новые вопросы о природе и факторах экологической протестной активности в регионах России.

Данная статья изучает отношение современных российских консерваторов к «зеленой повестке». Несмотря на то, что тема экологии изначально считалась приоритетом для левых партий и движений, в последние годы европейские правые политики стали активнее обсуждать и использовать экологическую проблематику для повышения своей популярности. Если типичная левая «зеленая повестка» во многом фокусировалась на глобальных вопросах, например, изменение климата, снижение выбросов парниковых газов, энергетический переход, то правые популисты, отрицая важность предлагаемой экологической политики, предлагали сосредоточиться на локальных проблемах: сохранение родной природы, сохранение национального контроля над природными ресурсами. Этот тренд мы наблюдаем и сейчас в России: отечественные охранители активно обсуждают «зеленую повестку», предлагая свое видение оценок и путей решения экологических проблем. В данной статье мы ставим перед собой две задачи. Во-первых, мы показываем, что западный и российский консервативный дискурс имеют больше сходств, чем различий. Кроме того, показано, что отечественные консерваторы, не являясь единым сообществом, имеют разные взгляды на истоки и пути решения экологических проблем. Отечественный «зеленый» охранительный дискурс неоднороден, он восходит как к истокам российского экологического движения, так и европейским правым. Во-вторых, мы пытаемся выяснить, влияют ли взгляды консерваторов на проводимую экологическую политику в России. Для этого мы изучаем данные по поддержанным президентским грантам по экологической тематике за 2018–2022 года. Всего было изучено более четырех тысяч заявок, которые были проанализированы по нескольким основаниям. Результаты анализа показывают, что преобладают проекты по локальным проектам. Кроме того, в экологическую проблематику включаются патриотические организации, а ряд экологических организаций начинают намеренно использовать патриотическую риторику. Полученные результаты позволяют нам сделать осторожный вывод о том, что в экологической политике прослеживаются следы консервативных установок.

В ходе пандемии COVID-19 многие люди, в том числе в России, не воспринимали угрозу, исходящую от нового вируса, всерьез и игнорировали базовые меры предосторожности, такие как ношение масок и соблюдение социальной дистанции. В силу очевидной опасности, которую подобные взгляды и провоцируемое ими безответственное поведение представляют для других людей, феномен ковид-скептицизма стал объектом пристального интереса социологов и специалистов в сфере общественного здоровья. Однако большинство научных работ по теме фокусируются на установлении коррелятов ковид-скептицизма в статической, кросс-секционной перспективе.

Настоящее исследование направлено на выявление социально-демографических и личностных факторов изменчивости индивидуальных установок по отношению к коронавирусу в российском контексте и пытается ответить на вопрос, какие характеристики отличают тех, кто перестает быть ковид-скептиками с течением времени, от тех, чьи установки меняются в обратном направлении. Для этого используются данные двух волн российской части лонгитюдного международного онлайн-опроса «Ценности в кризисе» (июнь 2020 г. и апрель — май 2021 г.).

Доля скептиков среди участников опроса, принявших участие в обеих волнах, чуть менее чем за год сократилась с 37,4% до 31,6%. Среди повторно опрошенных 15,4% перестали быть ковид-скептиками, а 9,6% стали ими. Те, кто отказывается от скептической позиции, старше тех, кто ее принимает, имеют более высокий доход, больше тревожатся по поводу здоровья — как собственного, так и близких. Кроме того, бывшие скептики в большей степени (по сравнению с новыми) поддерживают ценности равенства и выбора (подвиды эмансипативных ценностей К. Вельцеля). Переход из группы нескептиков в группу скептиков (равно как и наоборот) также тесно ассоциируется со снижением (ростом) институционального доверия.

В последние годы в российских регионах усилились экологические протесты. При этом уровень протестной активности населения не находится в прямой зависимости от степени экологических угроз, а обусловлен различными политическими и социальными факторами. В качестве одного из основных факторов, способствующих мобилизации населения, исследователи называют региональную идентичность. В данной работе мы отвечаем на вопрос, почему региональная идентичность оказывается важной и какие ее элементы актуализируются в процессе экологической мобилизации в российских регионах. Результаты исследования показывают, что мобилизация населения опиралась на такие компоненты региональной идентичности, как противопоставление регионов центру, периферийность, этничность, историческое прошлое. Экологическая повестка оказалась значимой в связке с представлениями о социальной несправедливости. Природные объекты имели прежде всего социальную значимость для местных жителей. Экологические проблемы зачастую представлялись как угрозы национальной культуре, традиционному образу жизни, религиозным и культурно-историческим объектам. В то же время глобальные экологические ценности артикулировались в основном профессиональными экологами. Кроме того, в некоторых случаях сильная коллективная идентичность могла способствовать экологической демобилизации и сопротивлению тем природоохранным проектам, которые вступали в противоречие с интересами местного населения. Таким образом, низовая экологическая мобилизация в России связана с представлениями о неравномерном распределении ресурсов и с ценностями выживания.