Эдуард Понарин: «Татарстан представляет особый интерес»
Сотрудники ЛССИ побывали в Казани в рамках нового проекта по изучению причин этнических конфликтов на пост-советском пространстве. Заведующий Лабораторией Эдуард Понарин рассказывает о поездке и первых результатах анализа полученных данных.
Заведующий ЛССИ Эдуард Понарин и научный сотрудник лаборатории Роберто Фоа с 18 по 22 апреля 2012 побывали в Казани. Это был первый, полевой, этап исследования, посвященногоизучению причин этнических конфликтов на постсоветском пространстве. Освещает предварительные результаты исследования Эдуард Понарин:
- Эдуард Дмитриевич, расскажите, пожалуйста, в общих чертах про исследование, в рамках которого состоялась эта экспедиция?
Этот проект финансируется Всемирным Банком, заявку на него подавал Роберто Фоа. Главный исследовательский вопрос: почему в некоторых постсоветских республиках возникали этнические конфликты, а в других – нет, какие условия на это влияют. Для получения данных мы используем метод экспертных интервью. Следует отметить, что помимо Татарстана, в сферу нашего интереса попадают и другие полиэтнические регионы бывшего Союза: Казахстан, Киргизстан, Узбекистан, Таджикистан.
- То есть Казань – это только первая часть проекта?
Да, в дальнейшем планируются поездки и в другие регионы.
- Какова была программа работ непосредственно в Казани?
Мы собрали девять интервью; среди опрошенных были как действующие акторы татарстанской политики, лидеры и активисты религиозных и национальных организаций, так и компетентные эксперты, ученые-социологи, занимающиеся этнической проблематикой.
- О чем были эти интервью, что вас интересовало в первую очередь?
Сначала мы просили информантавспомнить о событиях, имевших место во времена перестройки. Каковы тогда были общие надежды и ожидания, царившие в республике, сбылись ли эти ожидания на сегодняшний момент. Потом подводили его к вопросу, почему пошло все именно так, а не иначе. Нас интересовала оценка интервьюируемым проводившейся в то время национальной политики, были ли в ней какие-то ошибки, или же напротив, она оказалась, по его мнению, удачной. Мы также просили дать прогноз относительно того, как ситуация в сфере национальных отношений может развиваться дальше.
- Можно ли уже сейчас говорить о первых результатах исследования? Материал, полученный в Татарстане, позволяет сделать какие-то предварительные выводы?
Да, результаты есть. Прежде всего, хотелось бы отметить, что Татарстан представляет особый интерес как пример относительно успешного выстраивания межнациональных отношений. В начале 90-х Татарстан был очень близок к Чечне по многим параметрам, и события здесь изначально развивались по чеченскому сценарию. В некоторых рейтингах американских ученых Татарстан был даже впереди Чечни по показателям сепаратизма.
Тем не менее, ситуация нормализовалась. Не последнюю роль в этом сыграла степень монополизации политической власти в республике. Шаймиев, как был первым секретарем обкома, так ине выпустил власти из рук вплоть до своей не столь давней отставки, вызванной уже совершенно иными причинами. Он вел какие-то игры с национальным движением, но после того, как он договорился с Москвой, он постарался свести этодвижение на нет. Ему это удалось. В Чечне же была иная ситуация. Республику долгое время возглавляли русские, Завгаев, первый чеченец во власти, появился только в 1989 году. Но его, как коммуниста, местные особо не поддерживали. Когда он, как, кстати, и Шаймиев в Татарстане, поддержал августовский путч, эмиссары Ельцина, приехавшие его смещать, смогли сделать это без особых помех. А после этой своего рода «революция»там произошла фракционализация власти; республика распалась на зоны влияния полевых командиров. В Татарстане было по-другому.
Другой важный фактор связан с прочностьюполитических институтов. В ситуации failedstate, «провалившегося государства», часто возникают соблазны использовать национальные отношения в качестве ресурса политической борьбы. Так было,например, в Киргизии. В Татарстане подобные заигрывания тоже имели место, но там также существовала сильная вертикаль власти, выстроенная Шаймиевым в республике даже раньше, чем подобная структура была реализована Путиным в федеральном масштабе.
- А как можно в целом охарактеризовать нынешнюю ситуацию в Татарстане?
Татары и русские примерно равны; может, только при назначении на должности татары имеют небольшой приоритет. В целом, Татарстан – это успешный случай, там удалось стабилизировать ситуацию. Татары почувствовали, что их статус повысился, а русские почувствовали, что им ничего не угрожает в республике. В итоге, удалось предотвратить насильственную мобилизацию с обеих сторон. Идея о том, что русские и татары живут наравне, стала доминирующей. В такой ситуации выросло уже целое поколение. В устойчивости подобных представлений , кстати, кроется и залог дальнейшей стабильности.
- А что можно сказать по поводу возможных будущих вызовов для этнического равновесия в Татарстане?
Во-первых, многое зависит от федерального центра. Если будет оказываться давлениев плане языковой политики, это может иметь здесь какие-то последствия. Другой внешний вызов – это салафизм. С одной стороны, эта угроза несколько преувеличиваетсячиновниками, такое любопытное наблюдение: чем ближе к власти, тем больше боятся салафизма. Но на самом деле, салафизм имеет возможность стать доминирующей религиозной конфессией. Это, правда, во многом зависит от того как будет развиваться общая ситуацияв республиканской экономике. Татарстан в экономическом плане достаточно похож на арабские нефтяные монархии, поэтому вполне возможно, что здесь будут наблюдаться и похожие социологические тренды.
- Каковы Ваши дальнейшие планы в рамках этого проекта?
10 мая мы презентуем на регулярном семинаре в ЛССИ сам проект, его основную идею, какие теоретические положения.Мы также более подробно расскажем и о первых данных, полученных в Татарстане. Затем, 14-17 мая я и Роберто отправимся в Казахстан, а еще чуть позже сотрудники лаборатории Егор Лазарев и Евгений Варшавер совершат поездку в Ферганскую долину.
- Спасибо большое за Ваше интервью!
Беседовал Борис Соколов