Интервью с профессором Понариным
Эдуард Понарин рассказал о своей встрече с учеными Центра перспективных экономических исследований АН РТ, КФУ и создаваемого в университете Института исследований модернизации.
Эдуард Понарин рассказал о своей встрече с учеными Центра перспективных экономических исследований АН РТ, КФУ и создаваемого в университете Института исследований модернизации.
Беседовала Вероника Костенко
В.К. Эдуард Дмитриевич, расскажите, пожалуйста, о Вашей командировке в Казань.
В Казани я встречался с сотрудниками Института исследований модернизации. Это вновь создаваемая структура, которая сейчас организуется. Первая встреча с ректором Казанского федерального университета по этому поводу была в сентябре, а в марте ожидается приказ об учреждении этого института.
В.К. А кто его создает?
Идея это была Сергея Ерофеева, который какое-то время возглавлял международное управление Казанского университета, а сейчас он директор международных программ в Европейском университете в Санкт-Петербурге. Пока этот институт как кафедра по численности сотрудников, но он будет отдельным подразделением.
В.К. Но это государственное учреждение?
Да, это структура внутри университета. Но подчиняться она будет непосредственно ректору, то есть не будет частью никакого факультета. В этом институте будет магистерская программа по социологии. Сотрудники института – это только англоговорящие люди с серьезным опытом международной работы. Я тоже по совместительству буду сотрудником этого института. Все сотрудники – это люди известные в своей области. Это, например, доктор наук Искандер Ясавеев*, Марина Могильнер, редактор журнала Ab Imperio, и многие другие. Научным руководителем этого института будет Говард Дэвис, профессор из университета Уэльса в Бангоре, знаменитый социолог, который занимается критической теорией в неомарксистском духе. У университета будет попечительский совет из международных ученых высокого класса.
В.К. В чем основная цель создания института?
Задача этого института – стать инновативным по сравнению с Казанским университетом, где довольно трудная ситуация с общественными науками, и отчасти эти направления – это бывшие кафедры марксизма-ленинизма.
Важно, чтобы сотрудники публикавались в международных журналах и активно участвовали в научной жизни. Чтобы минимизировать бюрократические препоны в этих процессах, и было решено, что институт будет подчиняться непосредственно ректору. Это даст возможность большей мобильности и независимости.
В.К. А как будет связан этот институт с ЛССИ?
Я обсуждал этот вопрос с Р. Инглхартом. В рамках данного проекта у нас заложено исследование религии и национализма в Волго-Уральском регионе, по которому у нас уже есть данные 2005 года и в этом году мы хотим сделать новую волну исследования таким образом, чтобы у нас получилась серия. По 2005 году у нас уже получились интересные результаты. Мы провели факторный анализ, и было показано, что существует два вида национализма. Кстати, это и некоторые другие ученые показывали на других примерах.
Во-первых, есть «этнический национализм», например, когда, условно говоря, татары не любят русских. Этнический национализм явно связан с модернизацией отрицательным образом, это удел людей, которые не очень хорошо образованы и занимают невысокие социальные позиции. А есть «политический национализм», где ситуация более интересная, и этому подвержены в том числе элиты. У элит на самом деле узко этнического национализма мы преимущественно не наблюдаем, но есть политический инструментальный национализм, который находит выражение в направленности на сепаратизм. Все это заставляет задуматься о природе национализма и о теориях национализма, здесь можно сделать интересную публикацию.
Ну и кроме того в этом опросе много интересных данных по религиозности. Религиозность связана с национализмом. Например, мы показали, что религиозные татары не считают башкир другим народом, потому что их объединяет ислам. В то же время многие менее религиозные татары враждебно относятся к башкирам, поскольку в Башкирии живет много татар, детей которых учат башкирскому, закрывают татарские школы и т.д., то есть существует межнациональное напряжение. Но религиозность делает это напряжение неактуальным. То есть на данном примере мы видим отрицательную корреляцию между религиозностью и национализмом.
Если говорить об отношениях между татарами и русскими, тут религиозность положительно связана с национализмом. То есть, например, религиозные татары хуже относятся к бракам с русскими, чем менее религиозные.
В.К. А это связано с политическим или с этническим национализмом?
Это скорее этнический национализм.
В.К. А связан ли политический сепаратизм с религиозностью?
Политическая элита в Татарстане пока еще не затронута исламским фундаментализмом, поэтому нет.
В.К. А в этом новом институте будет изучаться религия каким-то образом?
Да, обязательно. Собственно, задача института – стать своеобразным мостиком между Востоком и Западом. То есть, с одной стороны, они хотят открыть там «Центр Европы» по типу Европейского центра в Санкт-Петербурге, а с другой стороны они хотят, чтобы у них было азиатское крыло, и поэтому они будут использовать свои связи по линии Организации «Исламская Конференция». У них и с СНГ хорошие связи. Например, каждый год устраиваются социологические конференции тюркских народов. На таких мероприятиях, например, татарские ученые встречаются с туркменскими, а Туркмения – это очень закрытая страна. То есть если говорить о проникновении WVS в Туркмению, это важно.
В.К. А там пока не проводятся исследования WVS?
Нет, ни там, ни вообще в Средней Азии пока не проводятся, но сейчас мы хотим включить Среднюю Азию в проект. И с Туркменией это особенно сложно, потому что там любые опросы провести удается крайне редко. Я разговаривал на эту тему с проректором Казанского университета М. Сафиуллиным, который в Туркмению не так давно ездил. Он говорит, что в принципе можно попробовать, поскольку у них есть там связи. Можно пригласить туркменских ученых в Казань на какой-то семинар, и они поедут. Из этого может получиться сотрудничество. Не уверен, что мы сможем сразу запустить там волну WVS, но хотя бы какие-то исследования провести для начала.
В.К. Фактически, этот институт будет, в частности, проводником WVS в этом регионе?
Я хочу его таковым сделать. Разумеется, институт создан не для этих целей, там много сотрудников, и у каждого свои идеи и проекты. Но в том числе я хочу использовать эти возможности для целей лаборатории. Надо сказать, что из этого института есть выходы не только на Среднюю Азию, у них также налажены хорошие связи с Турцией и Ираном.
Вот в двух словах то, что я хотел рассказать об этой командировке.
* Искэндэр Ясавеев включен Минюстом в список физлиц, выполняющих функции иностранного агента.